|
Отправлено: 25.06.09 03:34. Заголовок: Глава пятая, в котор..
Глава пятая, в которой повествуется о некоторых неудобствах загородной жизни - Поднимайся, милая! Не бойся, лети! Повинуясь тихому ласковому голосу, доносившемуся издалека, Анна взмахнула руками, как крыльями, и с удивлением увидела, что руки и в самом деле превратились в два белоснежных крыла и плавно подняли ее высоко над землей. Знакомый лес, речка, пашни, озеро – все съежилось, уступая место новым бескрайним горизонтам. Тело стало невесомым и парило в голубом просторе, словно пело, а теплый, родной голос звал все выше и выше, туда, к солнцу, где ждала мама... Резкий, скрежещущий звук оборвал, заглушил путеводную ниточку, крылья беспомощно обвисли, тело отяжелело и стремительно полетело вниз… Анна со стоном перевернулась на другой бок, накрыв голову подушкой, тонкое шелковое одеяло сползло на пол. Но противный звук становился все громче, и Анна, морщась, обеими руками закрыла уши. - Я люблю вас, Анна, страстно, - оглушительно грянул нестройный хор мужских голосов и замолк. Княжна в ужасе открыла глаза, но в свете раннего утра увидела только свою чистенькую комнатку, с детства привычные предметы. Сон, всего лишь сон… Ничего удивительного, после глупых разговоров о свадьбе еще не то услышишь во сне! Она потерла кулачками глаза, зевнула и зарылась лицом в подушки, предвкушая продолжение сна, но тут же подскочила от нарушившего тишину жуткого грохота - в открытое окно ее комнаты на втором этаже со двора ворвалась какофония звуков, терзавших ее музыкальные уши. Анна подбежала к окну, откинула кисейную занавеску и застыла в негодовании: у наружных ворот усадьбы, метрах в сорока от ее окна, стояла, вытянувшись в две шеренги, сотня мужиков, вооруженных балалайками, дудами и барабанами. На широкой дороге, ведущей в Н-ск, раскинулся шатер с откинутым пологом, и в нем на подушках сидел и невозмутимо пил кофе этот невозможный шалопай, светский обормот, который возомнил о себе Бог знает что и посмел нарушить покой мирной усадьбы, да еще когда отец уехал по делам в город! Мало того, что привел сюда дикарей, у которых медведь на ушах потоптался, так еще и городские зеваки, несмотря на ранний час, спешили в своих экипажах посмотреть на бесплатное представление, как будто больше делать им нечего! Всю дорогу запрудили! А этот невежа еще и раскланивался с ними, как актер в театре! Дворовые тоже высыпали к воротам, с любопытством разглядывая сборище. Хоть кто бы возмутился! Анна запахнула халатик и принялась звонить в колокольчик, пока в дверь не вошел запыхавшийся Никита, мажордом, на ходу завязывая галстук. - Чего изволите, барышня? - Что это? – указала на собравшуюся у ворот толпу Анна и нахмурилась. – Немедленно разогнать всех! - Э…так ведь… - княжна топнула ножкой. – Слушаюсь! Анна видела, как Никита с двумя помощниками направился к воротам, как о чем-то долго говорил с возмутителем спокойствия, потом повернул к дому. - Почему они еще здесь? – сердито встретила посланца княжна. - Простите, барышня, но дорога городская, они имеют право располагаться, - виновато ответил Никита и развел руками. – Их сиятельство говорит, что умрет, если не увидит вас, и будет жить здесь до тех пор, пока вы не изволите замуж за него пойти. Так и сказали-с. Потерявшая дар речи Анна в отчаянии бросилась к окну. Князь только и ждал момента, и когда она показалась, взмахнул палочкой. - Я люблю вас, Анна, страстно, - проревел хор, участники которого очень старались, но поскольку каждый наигрывал и пел на свой лад мотив известного романса «Сей поцелуй», видимо изначально предполагавшийся к исполнению, музыкальная фраза звучала рыком стада кабанов. Князь же обернулся к окну, любезно прижал левую руку к сердцу, низко поклонился и гордо взмахнул палочкой, готовясь повторить пассаж. Княжна в ужасе захлопнула окно, опустила занавеску, но спасти свои уши не смогла, как ни пыталась закрыть их подушками. - Никита, вели приготовить мне гостевую на другой половине, той, что к реке обращена, - едва наступила пауза сказала она и первой выбежала из своей комнаты, не дожидаясь новой экзекуции.
|