Полная луна струит свой бледный свет в зашторенные окна, и потому в гостиной, где у рояля сидит, бессмысленно перебирая клавиши, Анна, темно. Звуки гулко умирают в темноте, не рождая музыки, и Анна с досадой закрывает крышку рояля: тщетно, все тщетно, не удается вспомнить тему, которая звучала в душе утром. От бесплодных попыток разболелась голова, и мысль, что никогда больше ей не взлететь до вершины, где рождается гармония, лишь усиливает боль. Музыка снова ушла… Неужели навсегда? - Ты только послушай! – в гостиную входит Михаил, держа в одной руке подсвечник с зажженной свечой, в другой - лист белой бумаги. – Письмо от Натальи, из Лондона. Он ставит подсвечник на рояль, легко приподнимает жену с табуретки, садится сам и усаживает ее на колени, целует пышную макушку. - «Я счастлива! Миша, я так счастлива! Пишу тебе, зная, что ты порадуешься за меня и простишь, как всегда прощал мои заблуждения. Ты, как всегда, был прав, мой мудрый брат: жизнь при Дворе – не для меня, не моя жизнь. Сколько удовольствия я получаю сейчас от каждого прожитого дня рядом с мужем и приемной дочерью и как хорошо я понимаю сейчас тебя и твою жизнь в деревне...» Анна молча слушает и кивает, улыбаясь, когда Михаил прерывает чтение, чтобы взглянуть на нее. - Я и в самом деле рад, что она покинула Двор. И Андрей…надо было появиться Андрею Долгорукому, чтобы сделать мою сестру счастливой! Аня, что с тобой? - А что со мной? – делает большие глаза Анна. - Ты меня не обманешь. Глаза грустные и бледненькая такая. Что-то случилось? - Ничего не случилось, Мишенька, - старательно ерошит мужу волосы Анна и смеется, оглядывая вздыбленную прическу, - голова немного болит, только и всего. За Наташу я очень рада! - Только и всего, - ворчит Михаил и задумывается на мгновение. – Знаешь, что? Засиделись мы с тобой в деревне, ноябрь на дворе. Пора перебираться в Москву, давно все зовут. Встряхнешься, займешься постановкой, а там посмотрим. Анна согласно кивает, удобнее устраивается в объятиях мужа и закрывает глаза. - Вот и славно! Пойдем спать, милая. Он задувает свечу и в полной темноте осторожно несет любимую в спальню.
Отправлено: 28.12.11 05:30. Заголовок: Сцена вторая Над М..
Сцена вторая
Над Москвой лениво кружит крупными пушистыми снежинками ранний вечер, надежно укрывая дома, площади, широкие и узкие улочки белым теплым покрывалом и тьмой. Впрочем, в сгустившихся сумерках снежный покров чудится почти синим, низкое небо темно-серым, а дома, как близнецы-братья, одинаковыми, с нахлобученными снежными шапками на крышах. Легкий морозец, словно в шутку, покусывает лоб и щеки, напоминая, что пора в спасительное тепло дома. Дворник Матвей оглядывает чисто вычищенный двор, переводит взор на крышу господского дома и досадливо крякает, прикидывая, сколько времени потребуется для ее очистки. Решив отложить уборку крыши до утра, вскидывает лопату на плечо и идет к себе, в дворницкую, но за воротами слышится шуршание полозьев, останавливаются небольшие сани, и Матвей, ругнувшись про себя на суетных гостей, которым дома не сидится на ночь глядя, поворачивается к выпрыгнувшему из-под медвежьей дохи господину в низко надвинутой на лоб лисьей шапке. - Хозяева дома? - Где ж им быть в поздний час? Дома, вестимо, - степенно откликается дворник, разглядывая незваного гостя. - Хорошо, мне срочно нужно их видеть. - Дык, это…пожалуйте за мной, господин хороший. Как доложить прикажете? - Нет, если позволишь, я сам, сюрпризом, - взбегая на крыльцо и дергая за колокольчик, весело кричит гость. – Займись лошадьми, голубчик, я на весь вечер. - Дык, как же-с! – чешет голову Матвей, опасаясь недовольства хозяина, но гость уже входит в открывшуюся дверь.
Большая гостиная в московском доме Репниных-Оболенских. В камине жарким пламенем потрескивают дрова, отдавая тепло нарядно убранной комнате, посреди которой стоит пушистая ель под самый потолок. На огромном столе установлен массивный канделябр с десятком свечей, ярко освещающих царивший на столе беспорядок: вперемежку лежат куски материи и разноцветной бумаги, блюда с орехами, конфетами и изюмом, яблоками и грушами, кисти, краски, баночки с клейстером, куколки-скелетцы, без шеи и с ногами на шарнирах, разбросанные тут и там. Сидящие за столом дети сосредоточены каждый на своем занятии: трое мальчиков, лет двенадцати-тринадцати, старательно прикрываясь друг от друга локтями, пишут новогодние пожелания на клочках белой бумаги и, свернув записки в тоненькие трубочки, вкладывают их в кармашки разодетых в красочные костюмы куколок; белокурая девочка, лет десяти, увлеченно клеит коробочки, наполняет их конфетами и изюмом и привязывает к ним ниточные петельки, пятилетняя малышка с черными кудряшками, высунув от усердия язык, заворачивает грецкие орехи в золотую бумагу. Непривычная тишина, редкая гостья в доме, изредка прерывается сдавленным детским смешком, настолько интригующим, что желание читать пропадает, и князь Оболенский, отложив газету, с удовольствием смотрит на детей и на жену, ловко орудующую иголкой. На стуле рядом с ее креслом у окна высится груда нарядных костюмов. Какие костюмы и кому, не различить. Каждый получит свой пакет перед самым маскарадом, оденется и обнаружит в карманчике сладкий пряник с именной надписью, а потом начнется игра – «Узнай меня». - Надеюсь, в этот раз ты меня Бабой-Ягой не оденешь? – подкрадывается к затейнице Михаил. - Не надейся! Кто еще, кроме тебя, так высоко на помеле детей катает? – сурово отвечает Анна, пряча под ресницами озорные смешинки в глазах. - Два года подряд Бабкой-Ежкой?! Прошлый раз шею чуть не свернули! Взбунтуюсь! Выверну шубу наизнанку, овечкой прикинусь, будешь знать, как мужа наряжать во всякую нечисть! - Тогда вообще ничего не получишь! – сердито сдвигает брови княгиня и демонстративно втыкает иголку в седой парик, висящий на спинке стула. - Ладно, ладно, - соглашается несчастный муж и обидчиво поджимает губы. – Сама-то Морозом Ивановичем прошлый год была! - А позапрошлый год – лешим, а ты был Султаном! Забыл? – торжествуя, напоминает Анна. - Анечка, а можно мне в этот раз Бабом-Ягом нарядиться? – подлизывается Михаил, целуя исколотые пальчики жены, - Хоть в штанах ... - Папенька, - прерывает приятную супружескую беседу звонкий голосок Настеньки, - я все корзиночки наполнила, можно вешать. - А я все олешки завелнула, - сообщает малышка и бежит к елке, - вешать буду! - Ну-с, тогда приступим к самому важному! Все - к елке! Дети с радостным визгом окружают лесную красавицу со всех сторон и принимаются украшать ветви своими изделиями снизу, куда дотянутся, с завистью глядя, как папа Миша развешивает сверху самое вкусное – яблоки, груши, фигурки зверей, отлитые из шоколада, веточки винограда, большие леденцы на ниточке. Но больше всего их волнуют таинственные красные мешочки, в которые Мороз Иванович, как обычно, положит подарки хорошим мальчикам и девочкам.
- Какая красивая елка! Подготовка к Рождеству в благородном семействе, вижу, в разгаре! Шумная суета разом прекращается, все удивленно смотрят на улыбающегося статного мужчину в сером сюртуке и щегольском желтом галстуке, стоящего в дверях, опершись плечом о косяк и сложив руки на груди, судя по всему, довольно продолжительное время. - Ваше Высочество! – спохватывается хозяин дома, Анна поспешно встает с кресла и делает книксен, девочки, глядя на нее, старательно повторяют движения, а мальчики вытягиваются во весь рост и застывают. - Сюрприз удался! Вольно, господа! – смеется Наследник, - Напоите чаем? Замерз, пока к вам добирался. - Конечно, Ваше Высочество! Дети, на сегодня закончим. Уборкой стола займемся завтра, сейчас – мыть руки и ужинать. Я оставлю вас, - улыбается мужу и гостю Анна, - через десять минут жду к столу. - Если к чаю добавить ужин, совсем хорошо! Не так ли, молодые люди? – подмигивает высокий гость детям, чем мгновенно возвращает в гостиную атмосферу непринужденного веселья, и останавливает направившуюся к выходу хозяйку. – Кстати, познакомьте меня с молодежью. Помнится, у вас, друзья, есть сын и дочь? - – Милая, не уходи, ужин подождет, - Оболенский, жестом приглашает присесть цесаревича на широкий диван у камина и подзывает к себе детвору. - Позвольте угадаю, - Александр Николаевич с интересом смотрит на белокурого тоненького мальчика с зелеными глазами, - Петя? На папеньку похож, очень! Петя радостно вспыхивает, влюбленно глядя на отца. - А эта красавица – Настя? – девочка смущается от ласкового прикосновения гостя и потому что ее впервые назвали красавицей. - Дядя, а я Катя! – кудрявая малышка смело подбегает к дивану. – Смотлите, я олешками елку уклашала! - Катюша! – пытается остановить девочку Анна, но цесаревич подхватывает ребенка и сажает на колено. - Ничего, ничего, пусть посидит со мной. Кто же эта прелесть? - Это Катюша Долгорукая, приемная дочь Натальи. Ее муж, Андрей Павлович Долгорукий, сейчас на Балканах по служебным делам, сестра поехала с ним. Катюша пока поживет с нами. - Вот как? Понимаю. На Балканах сейчас неспокойно. - Володя Корф, - Анна подталкивает вперед рослого, чуть сутуловатого черноволосого подростка. - Корф? Да-да, я знаю, что он стал членом вашей семьи, пока отец … - слегка замявшись, продолжает, - Вылитый Владимир! Володя зорко улавливает секундное замешательство важного гостя и опускает глаза, скрывая блеснувшую слезу. - Андрюша Долгорукий, сын Андрея Долгорукого из Двугорского. Софья Петровна, его тетя и опекунша, отправила его к нам в Москву учиться. - Хорошее дело! – одобрительно смотрит на невысокого голубоглазого паренька цесаревич. - Кем ты хочешь стать, Андрей? - Гусаром! У них усы и сабля в-о-о-т такая! - гордо восклицает мальчик, показывая руками, какой длины сабля бывает у гусар. - И я, и я гусаром! – выпаливает Петя. – Мы с Андрюшкой сначала в кадетский корпус учиться пойдем осенью, а потом сразу на Кавказ, служить Отечеству! Анна и Михаил, впервые слыша о Кавказе, переглядываются, дивясь столь неожиданному воинственному порыву. - Будущее империи в надежных руках! – смеется Александр Николаевич, покачивая на колене Катюшу. – А Володя, ты тоже в гусары хочешь? - Нет, - тихо отвечает мальчик. – Я хочу строить железные дороги и паровозы. Я в гимназию пойду. - Железные дороги? Ты знаешь о железных дорогах? - Знаю, - снисходительно улыбается удивлению гостя Володя. – У дяди Миши в журнале картинку видел. Паровозы сильнее лошадей и едут быстро. - Не ожидал, не ожидал, - качает головой цесаревич, - приятно, что молодые люди вроде тебя, Володя, о будущем Отечества думают. Нам нужны паровозы, дороги, машины… Многое нужно стране. Молодец! - А гусары разве не нужны? – с ревнивой обидой смотрят на Его Высочество Петя и Андрей. - Нужны! И инженеры нужны, чтобы строить могущество Империи, и гусары, чтобы это могущество защищать с оружием в руках… - …А еще будущим инженерам и воинам надо вовремя ужинать и ложиться спать, чтобы вырасти сильными и здоровыми, - подхватывает Анна, вставая. Александр Николаевич спускает Катю с колен и весело подмигивает приунывшим мальчикам: - Спокойной ночи, молодые люди! Кстати, я не сказал? Мы с Ее Высочеством сбежали из столицы, чтобы встретить Рождество в Москве скромно, по-семейному, и подумали, что неплохо было бы пригласить старых друзей в Кремль на елку и катание на коньках. Ваша дружная команда - отличная компания моим Никсу и Сашке. Мороз Иванович обещался быть с подарками. Михаил Александрович, Анна Александровна, как вам это предложение? - Ура! В Кремль! – бурно веселятся дети, однако, заметив раздумье старших, умоляюще смотрят на них. – Ну, пожалуйста, папенька! - МаАнна, пожалуйста! - Дядя Миша, мы будем хорошо себя вести! - Маменька, я уже спать бегу! - Так и быть, Ваше Высочество, мы принимаем ваше предложение с глубокой благодарностью, - соглашается с важным видом Михаил. - Но как же наш семейный маскарад -угадайка? - Маскарад, да еще угадайка? Хорошее дело! – с энтузиазмом потирает руки Наследник. – После катка и обеда сразу к вам! Идет? - Ура! – радостно прыгают дети. Под выразительным взглядом Михаила разбушевавшаяся детвора, наконец, прощается с любезным гостем и уходит, подгоняемая Анной.
- Угомонились, Слава Богу! - отвечает на вопросительный взгляд мужа Анна, войдя в столовую, где после сытного ужина расположились с бокалами в руках Оболенский и цесаревич. - Садись, Аннушка. Бокал вина? Превосходный херес из Андалузии, подарок Его Высочества по случаю встречи. - Спасибо, с удовольствием. Анна присаживается рядом с мужем на диванчик и принимает из его рук бокал с темно-красной густой жидкостью. Вкус вина, изысканный, нежный, мягкий, с пикантной солоноватостью, приятно удивляет, и она с удовольствием выпивает несколько глотков. - Прошу прощения! Взбудоражил детей своим появлением. Следовало подождать с визитом до утра, но не утерпел, хотелось снова окунуться в прошлое, вспомнить молодость. У вас здесь все по-прежнему в доме, ничего не изменилось. Эх, было времечко! Помните, как мы Кайзерлинга разыграли, какие волшебные спектакли смотрели в Малом театре?! Александр Николаевич запрокидывает голову, неторопливо рассматривая небольшую, уютную комнату и предаваясь воспоминаниям. - Как поживаете, милая кузина? – останавливается его теплый взгляд на безмятежном лице Анны. - Не сказать, как рад вас видеть после стольких лет разлуки! Годы не властны над истинной красотой, вы все так же ослепительно хороши! Я скучал. - Вы бессовестно льстите, Ваше Высочество, но мне приятно, - чуть кокетливо улыбается Анна, лукаво поглядывая на мужа. - Льщу? Ничуть. Я правдив, как сам Иисус, в этом вопросе. Верно, Мишель? Оболенский утвердительно кивает, предусмотрительно притягивая жену к себе поближе, что не остается незамеченным. - Князь, простите мои восторги, но я, в самом деле, нахожу вашу супругу чудесной красавицей. Счастливец! - Знаю. Потому с вами, Ваше Высочество, надо держать ухо востро, - невозмутимо парирует Михаил, - иначе без дуэли не обойдется. - Увы! – с напускной горестью вздыхает Наследник, - Куда, куда вы удалились… - …моей весны златые дни, - одновременно подхватывают, смеясь, Анна и Михаил. - Вот именно! Расскажите лучше о себе, кузина. По-прежнему музицируете, сочиняете? Давно не слышал вашего пения. Побалуете родственника новым романсом? - И я скажу – увы! Слишком коротки сутки, слишком много приятных хлопот, ведь главное – семья! Давно не играю, дети забирают все время. Анна беззаботно улыбается, невольно пряча глаза, но Александр успевает заметить, как мгновенно гаснут озорные огоньки за длинными густыми ресницами. Ей пришлось отказаться от своего дара, добровольно – принудительно, в чем она никогда не признается! В сердце закрадывается горячее чувство жалости к ней и становится неловко за свою опрометчиво высказанную просьбу, задевшую глубокую, незаживающую рану в ее душе. - Да, конечно. Так уж повелось, чем старше мы становимся, тем большим жертвуем ради главного, - торопливо соглашается он. - Не такая уж большая жертва, - слабо протестует Анна. – Гораздо больше мы переживаем по поводу закрытия еженедельника. - Я в курсе, что «Свечу» месяц назад закрыли, - кивает Александр, переходя к менее болезненной, как ему кажется, теме. – Но, Мишель, о чем вы думали, когда печатали статьи о коррупции в армии? Нашли время! Сейчас, когда вся Европа сидит на пороховой бочке! - Знаю. Я молюсь, чтобы новый, пятьдесят третий год прошел мирно, - Оболенский ставит свой бокал на стол и поднимается, мрачнея, – но только слепой и глухой не чувствует, как Россия на всех парах несется навстречу новой войне, войне, в которой у нас нет шансов победить! Ваше Высочество, - распаляется он все более и более, - неужели вы не видите, как граф Нессельроде, человек без роду и племени, беспомощен в политике? Он не понимает, что Англия и Франция ушли далеко вперед в своем развитии, что их политические аппетиты растут, как на дрожжах, что у России не осталось союзников! - Успокойтесь, князь, что вы, в самом деле, - горько усмехается Наследник, не ожидавший, что снова наступит на больную мозоль, теперь уже хозяина дома. – Дело не в графе, он всю жизнь только и делал, что угадывал, куда склоняется воля монарха, за то и сидит в своем кресле. Ни подсказать, ни ошибки исправить он не может, а, к сожалению, Его Величество самонадеянно полагает, что Европа еще живет прошлым и по-прежнему боится России, он не замечает перемен. - Ну, хорошо, пусть не работает должным образом внешнеполитический аспект, но российская армия? Как может Его Величество полагаться на князя Чернышева, царедворца, который готовит армию не для войны, а для парадов?! Солдаты маршируют по плацу, но не умеют воевать! Чернышев выделяет десять патронов на солдата в год – это называется обучением стрельбе?! О транспорте, о наших дорогах даже вспоминать не хочется! Легче солдат в Европу отправить, чем в Крым. Оружие, продовольствие тонут в грязи, едут по трупам волов. А флот? Наш флот перед английским флотом, с которым придется воевать, выглядит, как лилипут перед Гулливером!
Отправлено: 23.02.12 23:09. Заголовок: Михаил нервно ходит ..
Михаил нервно ходит по комнате, теребя волосы на затылке и не замечая встревоженных взглядов жены. - Я хотел, чтобы меня услышали… - Вас услышали, Мишель, - примирительно улыбается Александр. - И закрыли журнал! - Закрыли. И правильно сделали! Сейчас не время критиковать, надо исправлять положение! - Как?! Если правительство всем довольно?! - Вот за этим я к вам и приехал, Мишель! - Я сразу поняла, что не только за тем, чтобы пригласить нас на елку в Кремль, - мягко берет мужа под руку Анна. – Садись, Миша, успокойся. Послушаем Александра Николаевича. Оболенский молча подчиняется, садится снова на диванчик и благодарно сжимает теплые, ласковые ладошки жены: какие бы кошки ни скребли на сердце, спокойный взгляд родных глаз и нежная улыбка всегда действуют успокаивающе, внушают надежду на лучшее. Анна – лучшее, что было и есть в его жизни. - Я весь внимание, Ваше Высочество! – уже шутливо козыряет он. - Воевать нам придется неизбежно, - серьезно смотрит на него цесаревич, не принимая шутливого тона. – Его Величество понимает, что не все ладно в армии и в обществе, коррупция разъедает страну. Ему кажется, что во всей империи не воруем только он да я. Но ведь это не так! Есть честные и порядочные люди, которым небезразлична судьба России, вы только что доказали это, Мишель! - Я не говорил, что их нет, - становится вновь серьезным князь. – Я говорю о том, что ничего не делается наверху, ни-че-го! - Это не так! Император хочет получить достоверную информацию о состоянии дел в армии. Мне удалось убедить Его Величество создать комиссию из видных общественных деятелей, которая будет работать параллельно с армейским штабом. Мы должны получить объективные данные и сделать соответствующие выводы, если успеем до начала военных действий. Возглавите комиссию вы, князь Оболенский. - Я?! – с неподдельным изумлением впивается взглядом в невозмутимо-бесстрастное лицо гостя Михаил. – Шутите, Ваше Высочество? Чтобы Император согласился с опальным литератором?! Я скорее в существование леших и ведьм поверю, чем в его благосклонность! - А кто говорит о благосклонности? Не мечтайте, мой друг! Для Его Величества ваша персона весьма неблагонадежна и нежелательна… - Вот, видите! - Не перебивайте меня, что за манеры, князь! Да, вы не в любимчиках, но Его Величество понимает, что в минуту опасности рядом должны быть преданные и честные люди. Вы нужны МНЕ, князь! Медлить нельзя, надо приниматься и вдруг за все - за дороги, за оружейные, пушечные, пороховые заводы, за медицинские факультеты и госпитали, за кадетские корпуса и торговлю, за крестьян, чиновников, дворян, за взятки, роскошь, пенсии, аренды, финансы… За все, за все! И начинать надо с изучения истинного положения дел. Кто, как не вы, критически настроенный по отношению к власти и болеющий душой за страну, сможете обеспечить объективность работы комиссии? Вы – со мной? Вы - мой человек? Лицо Оболенского светлеет, в глазах вспыхивает огонь надежды. Князь рывком поднимается с места, не выпуская руки жены. - Да! Ваше Высочество, я готов служить вам до гроба! - Не сомневался в этом, Мишель. Вашу руку! – мужчины скрепляют согласие крепким рукопожатием. – Придется переехать в столицу, друзья. Михаил кивает и с некоторой озабоченностью смотрит на взволнованную Анну, слегка опасаясь ее реакции на то, с какой легкостью он согласился изменить жизнь семьи, не посоветовавшись с ней. Но Анна, как всегда, оказывается на высоте. - Когда ехать? – деловито спрашивает она, пряча волнение и страх. - Чем скорее, милая кузина, тем лучше. Вот отпразднуем праздник и приступайте к сборам. - Но как же? Собраться, подготовить дом в Петербурге, там давно никто не живет... - Все уже сделано, Анна, - улыбается Александр. – Перед отъездом в Москву я распорядился привести ваш дом в порядок, отремонтировать, что нужно. Так что вас ждет приятный сюрприз! Недели на сборы хватит? Князь и княгиня переглядываются и дружно кивают. - Отлично! Через неделю жду вас, Мишель, в своем кабинете в столице. А завтра – в Кремле. И Мари ждет не дождется встречи с вами, Анна. Большие часы на стене мелодично отбивают полночь. - Однако! Как я засиделся у вас! - Я тоже рада встретиться с Ее Высочеством, - вслед за гостем встает Анна. - Прошу прощения, но пожалуйста, уделите еще минуту внимания, Ваше Высочество! Нет ли сведений об экспедиции, в которой принимал участие барон Корф? Уже год, как от него нет писем, и Володя очень переживает. - Верно! – поддерживает жену Михаил. – Я несколько раз запрашивал министерство, но ответа не дождались. - Экспедиция, насколько я знаю, вернулась месяц назад, - хмурится цесаревич. – К сожалению, она не оправдала возлагавшихся на нее надежд. Что касается барона Корфа, то его среди вернувшихся участников нет... Краем глаза Анна успевает заметить тень, мелькнувшую в проеме приоткрытой двери. Сделав знак молчать, торопливо выходит в коридор, ведущий к большой гостиной, осматривается и, не обнаружив ничего подозрительного, возвращается обратно, плотно притворив за собой дверь. - Так вот, - вполголоса продолжает Александр, - известно, что два офицера охранного отряда пропали год назад после посещения Канады, никто не знает, что с ними. Возможно предательство, возможно, им поручили новое задание, о котором я не знаю. - Предательство? Никогда в это не поверю! – недоверчиво качает головой Михаил. - Мне тоже хочется верить в лучшее, - вздыхает Наследник, - но другой информации у меня, к несчастью, нет. Попробую разузнать непосредственно у Его Величества, но за результат не ручаюсь. В любом случае попытка не пытка. Все, мне пора! - Я провожу вас, - Михаил зажигает новую свечку, ставит ее в подсвечник и открывает дверь в прихожую, - идемте, Ваше Высочество! - До встречи, милая кузина, - целует Анне руку цесаревич. Оставшись одна, Анна некоторое время стоит, задумавшись, затем решительно направляется к противоположной двери, ведущей во внутренние покои.
Широкий вестибюль в призрачном свете пляшущего от сквозняка пламени кажется огромной пещерой с причудливыми узорами-всполохами на стенах и темным, как пропасть, потолком. Светлый кусочек домотканой дорожки, словно нить Ариадны, прокладывает путь из кухни к лестнице в торце вестибюля, куда неслышно скользит, прикрывая ладонью свечу, Анна. Перед тем, как взойти на ступеньку, она останавливается, движимая неясным чувством - что-то не так. Вязкая тишина накрыла уснувший дом и словно ожила, затаила дыхание, скрывая какую-то загадку от бодрствующей женщины и пережидая ее бессонницу и жажду, заставившую спуститься вниз среди ночи. Тихо. Чего только не померещится в темноте! Усмехнувшись своим фантазиям, княгиня поднимается еще на одну ступеньку, однако тут же снова останавливается: явственно различимый короткий звук упавшего тела резко бьет по натянутым нервам. Анна стремглав бежит к гостиной, мимо которой только что прошла, и толкает рукой дверь. Свеча вспыхивает высоким пламенем, ярко освещая елку, возле нее высокий стул, на котором перевернута низенькая табуретка, и … лежащего на паркете Володю с неестественно подвернутой под себя ногой. - Володя! – бросается к нему Анна. Встав на колени и поставив на пол свечку, она приподнимает мальчика, ощупывает ногу и облегченно вздыхает – не сломана, не вывихнута, Слава Богу! - Ты ушибся? Где болит? Володя! – мальчик отворачивается, пряча руки за спиной. – Посмотри на меня! Он не шевелится. Анна решительно разворачивает его к себе. - Отвечай сейчас же! Тебе больно? - Нет, - выдавливает из себя Володя, упорно не поднимая головы. - Что случилось? Посмотри же на меня! Он поднимает к ней залитое слезами лицо, Анна заглядывает в слепые от боли глаза ребенка и невольно ежится. - Господи! Володенька! Иди сюда, садись, мой хороший! Володя покорно садится на стул и снова опускает голову, плечи его сотрясаются от беззвучных рыданий. Анна ласково гладит непослушные черные вихры, пережидая всплеск отчаяния, поднимает выпавшую из рук мальчика куколку – солдатика в серой шинели, со смешными пышными усами на круглом румяном лице. - Успокойся, дружок, все пройдет! Кости целы, синяки заживут. Ты залез на стул с табуреткой, чтобы достать свою куклу с елки, да? Володя кивает, всхлипывая. - А зачем? Забыл положить записку с заветным желанием? Он яростно мотает головой, вырывает из рук Анны куклу и бросает ее на пол. - Ты хотел забрать записку с желанием, так? – догадывается Анна. – Не хочешь, чтобы твое желание исполнилось? Но почему?! Лицо мальчика искажает злая гримаса. Он, как коршун, бросается к кукле, вытаскивает из кармана шинели клочок бумаги и рвет его на мелкие-мелкие кусочки. - Видеть его больше не хочу! Никогда! Он меня предал, предал! - Кто?! – теряется от неожиданной вспышки агрессии Анна. – Кто тебя предал? - Отец! Я слышал, я все слышал! Наследник сказал, все вернулись из экспедиции, кроме него! Он не захотел приехать за мной, бросил! Я не нужен ему, он никогда меня не любил! Обманщик, предатель, ненавижу! Дядя Миша любит своих детей, все отцы любят, а он предатель, предатель! Пусть бы утонул где-нибудь, пусть его разорвет на части! - Замолчи! – резко встряхивает узкие плечи мальчика Анна. – Не смей так говорить об отце! И смерти ему желать не смей, никому не смей! Отец тебя очень любил и любит, просто сейчас он не может вернуться! Вставай на колени рядом, повторяй за мной… Анна силой тянет его на пол. - Молись! Молись, чтобы Бог не услышал твои слова о смерти! Отче наш, Сущий на небесах… Володя, все еще всхлипывая, машинально повторяет слова молитвы. - …Спаси и сохрани его на всех путях! Аминь! – заканчивают они вместе и некоторое время молчат. - Он не вернулся…- упрямо шепчет мальчик. – Почему он не вернулся? - Ты не все слышал. - Все! - Подслушивать нехорошо, можно понять все превратно. Наследник ничего не знает наверняка, поверь мне. Он не знает о секретной миссии, но обещал все выяснить. Мы наберемся терпения… - И будем ждать, сколько понадобится! – продолжает мужской голос. Анна и Володя оборачиваются к двери. Княгиня поднимает выше свечу и с облегчением выдыхает, узнав в высокой фигуре мужа. - Прошу прощения, что невольно подслушал вашу молитву, - подходит к ним Михаил, - но, надеюсь, я понял все правильно. - Мы тебя разбудили? Прости…- встают с колен Анна и Володя. - Без тебя, дорогая жена, не спится! - разводит руками князь и обращается к Володе, - Пойдем, покажу тебе кое-что. - Что, дядя? – шмыгает носом мальчик, но в глазах мелькает интерес. - Увидишь! Михаил загадочно улыбается и обнимает его плечи. - А мне с вами можно? – просительно и чуть тревожно смотрит на мужа Анна. - Вообще-то, это наши мужские дела, - с преувеличенной серьезностью смотрит на жену Оболенский. – Но… желание женщины для настоящего мужчины – закон! Как думаешь, Володя? Возьмем МаАнну с собой? Володя поспешно кивает, ему нравится чувствовать себя настоящим мужчиной! - Отлично! Тогда пошли! Анна пропускает своих рыцарей вперед, сама чуть задерживается, на ходу поднимая солдатика и пристраивая его на нижней ветви елки.
- Вот это да! - не может сдержать удивления Володя при виде огромного сооружения в центре небольшой мансарды, в черных глазах его мгновенно просыхают слезы. Анна тоже с большим любопытством разглядывает незнакомое помещение. Так высоко, на чердак, ей ни разу не доводилось подниматься. Заброшенный уголок поражает своей вроде бы неуместной здесь ухоженностью: свежевыкрашенный белой краской пол, низенькие стены расписаны фантастическими морскими пейзажами, маленькое оконце застеклено и вымыто, кружевные шторки радуют глаз чистотой. И странный голубой шар… Крутится! Володя с восторгом обходит его, трепетно касаясь пальчиком поверхности. - Глобус! Это ведь глобус, дядя Миша? - Ну да, глобус. Точная копия нашей планеты, - взволнованный голос мальчика, явная заинтересованность жены сотворенным в тайне маленьким чудом вполне вознаграждают князя за многодневные труды. Что и говорить, сюрприз удался! Он и сам любуется четко обрисованными контурами материков, внутри которых ярко зеленеют пятна долин, пересекаемые извилистыми жилками рек, коричневатой неровной цепью возвышаются горы с остроконечными вершинами, желтеют огромные пустыни, а по синеве морей и океанов рассыпаются десятки крошечных корабликов. Внимание Володи привлекает один из них – трехмачтовый фрегат с трехцветным флагом Российской Империи. Он долго смотрит на него, затем решается потрогать и обнаруживает, что кораблик легко вынимается из сферы и также легко вставляется в незаметные отверстия. - Готовил вам с Петей подарок на Рождество, но так и быть, вручаю сейчас и пока тебе одному. Знаешь, почему? – улыбается Оболенский - Ннет...- сбитый с толку, Володя вопросительно смотрит на мужчину. - Хотел, чтобы ты воочию представил себе громадность мира, в котором мы живем, и понял, какие расстояния пришлось преодолеть твоему отцу. Ты только представь, сколько времени нужно кораблю, чтобы обогнуть целые континенты и пересечь океаны! - Так это из-за отца?! - мальчик хмурится и отворачивается от глобуса. - Другие же вернулись из похода, несмотря на расстояния! А он... не захотел. - Возможно все не так, как представляется твоей обиде. Что, если твой отец получил новое, важное и очень секретное задание? Мир стоит на пороге большой войны, мой мальчик. - Но навестить меня, хоть на пять минут, на минуту, он мог?! Ведь его экспедиция вернулась в Петербург! Это совсем рядом с нами, всего сутки пути! А написать за пять лет, хоть пару строк написать, что он меня любит, мог?! - Конечно, мог, если бы прибыл вместе с экспедицией, - умиротворяюще соглашается Михаил, словно не замечая ожесточения в голосе Володи. - Но что, если задание срочное, и он приступил к его исполнению задолго до окончания экспедиции? Что, если где-нибудь в незнакомой, еще никому неведомой стране, где ему поручили разведку, нет почты? Что, если вокруг враги, и он не мог выдать себя ни словом, ни жестом? - Так не бывает! Когда кого-то любишь, всегда найдется способ дать знать об этом! Михаил кивает, соглашаясь с не детским по сути своей утверждением мальчика. - А вот посмотри! - князь подводит его ближе к шару и указывает на еле заметную красную точку. - Это Москва, город, где живешь. Видишь, какая она маленькая? На огромной планете ее почти не видно! А теперь взгляни на неисследованные территории, куда не ступала нога человека! Это - север Америки и Канады Там нет городов, деревень, еды, потому что там - адский холод, почти вечный снег, дикие звери, убивающие все, что движется, чтобы выжить. - Но ведь мой отец не там, правда? - испуганно смотрит в глаза мужчины Володя. - Мы не знаем, - пожимает плечами Михаил, и у мальчика начинают дрожать губы.
Отправлено: 18.05.14 03:39. Заголовок: Когда затихает звук ..
Анна укоризненно смотрит на мужа. - Мы ничего не знаем, Володя, потому что возможно нам сейчас не положено знать всего. Надо просто верить и ждать, когда твой отец - сильный, упорный человек - пройдет свой трудный путь и вернется к нам, своей семье. Оболенский обнимает мальчика за плечи и ведет его вокруг глобуса, не переставая рассказывать о суровой природе дикого севера, о трудностях длительных переходов по морям и океанам. Он говорит о суровых охотниках, золотоискателях, ученых, не жалевших себя, одни ради богатства, другие ради ученых истин и открытий. Володя не сводит с него глаз, тревожных, изумленных, он готов слушать его вечно. Но Михаил, мельком взглянув на застывшую у глобуса жену, мягко заканчивает лекцию. - А теперь, дружок, пора спать. Жизнь - штука сложная, но Бог дал нам волшебное средство, чтобы справиться с ее сложностями. - Волшебное средство?! - Володя окончательно сконфужен и совсем -совсем по-мальчишечьи складывает руки домиком, умоляя дядю открыть ошеломительный секрет. - Надежда, - заговорщицки шепчет ему в ухо тот. - Самое верное средство - то, на что надеешься искренне и без сомнения, рано или поздно обязательно произойдет. Поверь мне. Я таким образом вернул себе безвозвратно потерянную любимую женщину. - Маму Аню, - понимающе кивает Володя. - Спасибо, дядь Миш. Ладно, я спать, МаАнна! Но на лестнице оборачивается: - Дядя Миша, а можно я завтра сам Пете подарок покажу? Я ему все-все расскажу, честное слово! - Можно, - улыбается Михаил, - иди уже!
Отправлено: 18.05.14 03:39. Заголовок: Когда затихает звук ..
Когда затихает звук шагов на лестнице, подходит к неподвижной Анне, все еще не отводящей взгляда от синей глади океанов, обнимает хрупкие плечи, заставляет ее вскинуть голову и заглядывает в темно-синие затуманенные глаза. - Где ты, жена моя? Где, в каких далях душеньку твою носит? Вернись ко мне, милая! Анна вздрагивает, взгляд ее становится осмысленным, она улыбается. - Вот не знала, что в тебе Шахерезада спит. Знаешь, я как будто побывала в немыслимых далях, ощутила себя струйкой воздуха и вознеслась над океанами и материками... - Нет, радость моя, ты уж не улетай так далеко. Помнишь, какой день завтра? Помнишь про переезд? У нас много земных дел, скучных, но важных, для всех важных. -Да, я понимаю. Но это все завтра, потом, а сейчас...- она прижимается к нему ближе, глаза ее разгораются незнакомым ведьминским пламенем, - а сейчас унеси меня снова в сказку... И шепотом: - Пожалуйста! Он молча закрывает ей поцелуем рот и укладывает на низенькую тахту под окном.
Все даты в формате GMT
3 час. Хитов сегодня: 24
Права: смайлы да, картинки да, шрифты нет, голосования нет
аватары да, автозамена ссылок вкл, премодерация откл, правка нет
- участник сейчас на форуме
- участник вне форума