Отправлено: 24.01.09 20:03. Заголовок: Общество. Воспитание. Этикет.-2

 Отправлено: 09.12.11 14:25. Заголовок: Слово «салонный» ста..

Слово «салонный» стало ругательным чуть ли не сразу вслед за исчезновением салонов, во второй половине 19 века. «Салонный» – значит: блестящий, но неглубокий, поверхностный, жеманный, а может, даже и пошленький. Слово «салонный» – почти что клеймо, ниже по смыслу разве что «бульварный». Уничижительный оттенок слову придали противники аристократической культуры, когда уже добивали ее. Однако были ли они так уж правы?

Из спальни – в салон, из салона – на кухню!

Первые по времени салоны появились, вероятно, во Франции, в эпоху Людовика XIII (начало 17 века). Знатная итальянка Джулия Савели вышла замуж за господина де Вивон и решила перестроить дом по классическому образцу. Вместе с симметрично расположившимися окнами и комнатами, следовавшими друг за другом торжественной анфиладой, пришел и новый уклад. Хозяйка, красивая и образованная дама, принимала гостей, по французскому обычаю, утром лежа в постели. Ее навещали знакомые аристократы, художники, ученые и поэты. За веселой и умной беседой время летело для всех незаметно: дама причесывалась и чистила перышки, а ее гости обменивались новостями и сплетнями, читали стихи и играли в любовь. Впрочем, нередко играли и в политику, и очень по крупному: салон Жюли де Вивон, а потом и салон ее дочери маркизы Катрин де Рамбулье был оппозиционным по отношению ко Двору.
Итак, на два века вперед были установлены правила салонной жизни. Салон («гостиная» по-французски) был неким кружком вокруг блестящей дамы, который объединял ее друзей из разных слоев общества. Кружки эти всегда создавались по интересам: одних увлекала религия, других политика, третьих – литература, искусство и музыка. Салоны заводили знатные дамы, богатые буржуазки, модные куртизанки.
Большей частью салоны были прибежищем оппозиции: здесь царствовал не король, а прекрасная или хотя бы довольно умная и любезная дама, перед чарами которой были равны и пэр, и нищий художник. Идеологи Великой французской революции черпали вдохновение в таких вот салонах.


Имея в виду роль салонов во французской культуре, Пушкин говаривал, что французская поэзия родилась в прихожей и дальше гостиной она не пошла.
Но все же вряд ли преувеличением будет сказать, что салон – это ячейка гражданского общества, особенно если он поддерживает оппозицию жесткому режиму. В какой-то мере диссидентские кухни наших шестидесятников – тоже как бы салоны советской эпохи.
В любом случае, не стоит слишком салоны ругать.
Они – тоже ведь индикатор зрелости общества.

«Царица ночи», или «Princesse Nocturne»

В России даже в 18 веке настоящими салонами и не пахло. Эрмитажный кружок при Екатерине Второй был салоном лишь по видимости: здесь не развлекались и развивались, здесь делали карьеру. Ее сын Павел вообще не терпел противоречий ни в чем. Он даже придворных женил и выдавал замуж по своему усмотрению, как крепостных крестьян. Какие уж тут салоны!
По иронии судьбы, одна из жертв его матримониальных экспериментов и стала хозяйкой первого в России подлинного салона.


Итак, знакомьтесь: княгиня Евдокия (Авдотья) Ивановна Голицына, урожденная Измайлова (1780–1850 гг.).

Она родилась в весьма почтенной и богатой семье: мать ее была сестрой знаменитого князя Юсупова. Наверное, от татарских предков получила Авдотья Измайлова черные волнистые волосы, огненные черные глаза и смуглую упругую кожу, а также совершенно восточную ленивую негу движений. В семье отца она получила также блестящее для женщины того времени образование.
Юная красавица произвела, конечно, фурор при Дворе, и император Павел решил ее осчастливить: он сосватал ей богатого и знатного жениха князя С.М. Голицына. Но супруги оказались настолько «несовместимы», что как только на престол взошел Александр, они с легким сердцем расстались. Правда, развода жене Голицын так и не дал. Зато и жена ему отомстила, когда он вознамерился жениться на А.О. Смирновой-Россет: на этот раз в разводе отказала Авдотья Ивановна.
Князь Петр Вяземский отмечает, что в самой красоте Голицыной было что-то целомудренное в зрелые даже годы. Но холодной женщиной она не была: после расставания с мужем Авдотья Ивановна встретила свою единственную любовь, которой осталась верна всю жизнь, – блестящего князя М.П. Долгорукого.
Это была красивая пара. Эпоха нестрогих нравов (ведь пример свету подавал сам царь Александр) помогла влюбленным прожить счастливо несколько лет, не лишившись уважения высшего общества. К несчастью, это же была и эпоха великих войн. В 1808 году князь Долгорукий пал смертью храбрых в одном из сражений с Наполеоном.


Княгиня Голицына замыкается в горе. Но узы его размыкает горе всеобщее: война 1812 года. Княгиня участвует в патриотических акциях, занимается широкой благотворительностью, печатает высокомужественную брошюру. После падения Бонапарта она ведет споры о будущем России и Европы в Париже с умнейшими людьми того времени: М.Ф. Орловым, М.С. Воронцовым, братьями А. и С.И. Тургеневыми. Княгиня Голицына – ярая патриотка. Но была ли она умна? Все тот же князь П. Вяземский отмечает, что она была, скорей, «умной за других». Иными словами, она оказалась гением умного и любезного общения.
Вернувшись в 1816 году в Петербург, княгиня становится естественным образом… хозяйкой салона. И какого салона! Ее дом на Большой Миллионной превращается в некий храм искусств, расписанный лучшими художниками эпохи. Ничего от быстротекущей моды, – все просто, величаво и оригинально до невозможности. Хозяйка принимает гостей в одеяниях, которые заставляют вспоминать не журналы парижских мод, а картины из жизни Древнего Рима (разумеются сцены с весталками, а не с гетерами). Беседы длятся всю ночь, ибо княгиня как раз и боится… ночи. Цыганка нагадала ей смерть ночью во сне. За эти бдения Голицыну прозвали «ночной княгиней» («la Princesse Nocturne»).


Но в беседах при этом царит дух просвещенный и отчасти (у гостей, конечно) даже республиканский. А среди ее гостей – язва Вяземский, добродушный Жуковский, мечтательный Батюшков. Сей последний пишет восторженно в 1818 году, что трудно кому-то превзойти Голицыну Авдотью Ивановну в красоте и приятности и что лицом она никогда не состарится.
С 1817 года, едва вышедши из Лицея, у ног ее – и юный Пушкин. Мудрый Карамзин находит увлечение гениального юноши чересчур демонстративным и пылким. Он пишет не без иронии: «Поэт Пушкин у нас в доме смертельно влюбился в Пифию Голицыну и теперь уже проводит у нее вечера: лжет от любви, сердится от любви, только еще не пишет от любви…»
О нет! Уже написал – один из своих ранних шедевров («К***»):

Не спрашивай, зачем унылой думой
Среди любви я часто омрачен,
Зачем на все подъемлю взор угрюмый,
Зачем не мил мне сладкой жизни сон;
Не спрашивай, зачем душой остылой
Я разлюбил веселую любовь
И никого не называю милой:
Кто раз любил, уж не полюбит вновь;
Кто счастье знал, тот не узнает счастья,
На краткий миг блаженство нам дано:
От юности, от нег и сладострастья
Останется уныние одно.
Если первая половина стихотворения – об его чувстве, то вторая – об ее судьбе, и здесь Пушкин проявил то чудесное свойство, гением которого была также сама Голицына, – способность проникнуться чувствами и мыслями другого человека, или «эмпатию». А кроме того, Пушкин был обделен материнской любовью…
Конечно, очень надолго он у ног княгини не задержался, – тем паче, что писал тогда, как известно, стихи, а Голицына… трактат по математике! И хотя уже влюбленные современники назвали это дамское рукоделие «полным бредом», все же Голицына своих занятий математикой не оставила до самой смерти…
Пушкин вспомнит о Голицыной и в южной ссылке. Княгиня поможет ему перевестись из заштатного Кишинева в почти столичную Одессу. Но точка в их отношениях, пожалуй, будет красиво поставлена поэтом еще в 1819 году, – стихотворным мадригалом ей при посылке оды «Вольность»:

Простой воспитанник природы,
Так я, бывало, воспевал
Мечту прекрасную свободы
И ею сладостно дышал.
Но вас я вижу, вам внимаю, –
И что же?.. Слабый человек!..
Свободу потеряв навек,
Неволю сердцем обожаю.
Увы, слава салона чаще всего меркла вместе с красотой его хозяйки. Мы ничего не знаем о том, как относился Пушкин к Голицыной после возвращения из ссылки, – а ведь они не могли не встречаться! Зато один из современников записал в 30-е годы очень горькие и жестокие слова о «ночной принцессе»: «Старая и страшно безобразная, она носила всегда платья резких цветов, слыла ученою и, говорят, вела переписку с парижскими академиками по математическим вопросам. Мне она показалась просто скучным синим чулком» (В.В. Ленц).
В 1845 году в Петербурге гостил О. де Бальзак. Голицына не была с ним знакома, но в полночь прислала за ним карету с приглашением к себе. Однако… творец «Человеческой комедии» оскорбился и написал ей: «У нас, милостивая государыня, посылают только за врачами, да и то за теми, с которыми знакомы. Я не врач».


В 40-е годы Голицына много сил положила на войну против введения культуры картофеля на Руси, считая картошку врагом и погибелью русского национального самосознания. Потом она уехала в Париж. Говорят, к ее мнениям прислушивался крупнейший литературный критик Сент-Бев…
Скончалась Голицына в Петербурге и похоронена в Александро-Невской лавре. Интересную и по-своему трогательную эпитафию велела она начертать на памятнике себе: «Прошу православных русских и проходящих здесь помолиться за рабу Божию, дабы услышал Господь мои теплые молитвы у престола Всевышнего для сохранения духа Русского».

library.ru

 Отправлено: 09.12.11 15:05. Заголовок: Татьяна пишет: Эпох..

Татьяна пишет:

цитата:

Эпоха нестрогих нравов (ведь пример свету подавал сам царь Александр) помогла влюбленным прожить счастливо несколько лет, не лишившись уважения высшего общества.

Анне Карениной не повезло с эпохой

Татьяна пишет:

цитата:

Голицына много сил положила на войну против введения культуры картофеля на Руси, считая картошку врагом и погибелью русского национального самосознания.

Ума - палата у княгини!

 Отправлено: 10.12.11 19:11. Заголовок: Татьяна пишет: слав..

Татьяна пишет:

цитата:

слава салона чаще всего меркла вместе с красотой его хозяйки.

Увы! Мужчины любят глазами.

 Отправлено: 11.12.11 15:46. Заголовок: Татьяна пишет: Ее д..

Татьяна пишет:

цитата:

Ее дом на Большой Миллионной превращается в некий храм искусств, расписанный лучшими художниками эпохи. Ничего от быстротекущей моды, – все просто, величаво и оригинально до невозможности. Хозяйка принимает гостей в одеяниях, которые заставляют вспоминать не журналы парижских мод, а картины из жизни Древнего Рима (разумеются сцены с весталками, а не с гетерами). Беседы длятся всю ночь, ибо княгиня как раз и боится… ночи. Цыганка нагадала ей смерть ночью во сне. За эти бдения Голицыну прозвали «ночной княгиней» («la Princesse Nocturne»).

Насколько поняла, она не была при дворе, тем не менее вела активную светскую жизнь
С математикой - маразм, конечно.

 Отправлено: 11.12.11 20:26. Заголовок: Татьяна пишет: слав..

Татьяна пишет:

цитата:

слава салона чаще всего меркла вместе с красотой его хозяйки.

Несправедливо!

 Отправлено: 12.12.11 00:05. Заголовок: Жизнь вообще штука н..

Жизнь вообще штука несправедливая


Был среди петербургских салонов совершенно особенный. Его можно было б назвать «семейным приютом муз». Не в том смысле, что его хозяйка (точнее, хозяйки) были художественно одарены, а в том смысле, что нигде литераторы и художники (но особенно все-таки литераторы) не чувствовали себя так по-домашнему уютно и непринужденно. Гостей здесь ждали ежевечерне. В красной гостиной с простыми соломенными креслами царили самовар и… русский язык! Это была единственная гостиная в Питере, где в то время предпочитали родную речь и НИКОГДА не играли в карты. Поэты в скромных сюртуках и заехавшие мимоездом одетые по бальному первые красавицы, дипломаты и провинциальные родственники, – все находили для себя интерес и душевное отдохновение в салоне, который вели жена (а потом вдова) историка Карамзина Екатерина Андреевна и ее дочери Софья и Екатерина.
Вот картина салона Карамзиных из черновых набросков к «Евгению Онегину»:

В гостиной истинно дворянской
Чуждались щегольства речей
И щекотливости мещанской
Журнальных чопорных судей.
Хозяйкой светской и свободной
Был принят слог простонародный…
И новичка-провинциала
Хозяйка спесью не смущала:
Равно для всех она была
Непринужденна и мила…
Это сказано об Екатерине Андреевне Карамзиной, урожденной Колывановой, сводной сестре поэта Вяземского (она была дочерью князя Вяземского и графини Сиверс), второй супруге Карамзина и, как многие уверяют, тайной глубочайшей привязанности Пушкина. Злоязычный мемуарист утверждает: «Она была бела, холодна, прекрасна, как статуя древности» (Ф.Ф. Вигель).


Дочь свободной любви, Екатерина Андреевна умела внушить к себе почтение любому, кто с ней общался. В паре с ней царь Александр Первый любил открывать балы. Его любимая сестра Екатерина писала Карамзину совершенно восторженно: «Не смею высказать Екатерине Андреевне всего того, что я о ней думаю… Обнимая ее ото всего сердца, предоставляю ей самой об этом догадаться. Верьте истинному моему уважению».
Известно, что Пушкин был обделен любовью и вниманием матери, и влюбился в Екатерину Андреевну Карамзину не столько как в женщину, сколько именно как в идеал матери. Он делился с ней тревожной своей радостью накануне женитьбы. Умирая, поэт попросил ее благословить его. Карамзина сделала это издалека, тогда Пушкин попросил ее подойти к нему, поцеловал ей руку. Она зарыдала и вышла…
Екатерина Андреевна была моложе мужа почти на 20 лет. Конечно, очень пылкой любви с ее стороны не было, но возникла глубочайшая симпатия, уважение, прочная привязанность. Екатерина Андреевна помогала мужу в его трудах как редактор, литературный сотрудник, литературный агент… Падчерицу Софи (дочь Карамзина от первого брака) она воспитала как родную. После смерти Карамзина в 1826 году Екатерина Андреевна сохранила свой салон, расширила и укрепила светские и придворные связи, хотя не любила великосветской суеты, – и все ради детей: приемной Софи и своих Катрин и двух сыновей.


Увы, на судьбе Софи это очень счастливо все ж таки не сказалось… Остается удивляться, как эта милая и очень живая девушка (несколько экзальтированная и инфантильная) так и не «составила себе партию»! Может, она казалась возможным женихам слишком уж экзальтированной? Ей ничего не стоило, например, остановить на всем скаку лошадь и закричать своим спутникам: «Смотрите, этот пейзаж, совсем как в романе ***». С годами она все меньше обращала внимание на свою внешность и, по воспоминаниям А.О. Смирновой-Россет, зимой и летом ходила по Питеру в драных башмаках.
Софи не была слишком умной и не поняла трагической подоплеки пушкинской дуэли. Зато сам поэт задолго до этого как бы прозрел ее не очень удачно сложившуюся жизнь. Ей посвятил он вот эти строки:

В степи мирской, печальной и безбрежной,
Таинственно пробились три ключа:
Ключ юности, ключ быстрый и мятежный,
Кипит, бежит, сверкая и журча;
Кастальский ключ волною вдохновенья
В степи мирской изгнанников поит,
Последний ключ, холодный ключ забвенья,
Он слаще всех жар сердца утаит.
Софи тогда исполнилось 18-ть…А в альбоме 39-летней Софи другой гений – Лермонтов – шутливо отметил наметившийся перелом в своем мироощущении:

Любил и я в былые годы,
В невинности души моей,
И бури шумные природы,
И бури тайные страстей.

Но красоты их безобразной
Я скоро таинство постиг,
И мне наскучил их несвязный
И оглушающий язык.

Люблю я больше год от году,
Желаньям мирным дав простор,
Поутру ясную погоду,
Под вечер тихий разговор,

Люблю я парадоксы ваши
И ха-ха-ха, и хи-хи-хи,
Смирновой штучку; фарсу Саши
И Ишки Мятлева стихи…

Софи была если не душой карамзинского кружка, то уж точно его главною егозой. В салоне ее прозвали «Самовар-пашой», потому что на ней лежала обязанность разливать гостям чай.
В 40-е годы салон Карамзиных занял первое место среди русских литературных салонов. Молодой тогда И.И. Панаев не без иронии пишет: «Чтобы получить литературную известность в великосветском кругу, необходимо было попасть в салон г-жи Карамзиной – вдовы историографа. Там выдавались дипломы на литературные таланты. Это был уже настоящий великосветский литературный салон с строгим выбором, и Рекамье этого салона была С.Н. Карамзина, к которой все известные наши поэты считали долгом писать послания».


Софи Карамзина скончалась на пороге новой эпохи, в 1856 году, 54-х лет от роду. Но и на смертном одре она сохранила и детскость и светскость, повторяя в бреду, что «смерти нет, смерть одно ведь жеманство» (из письма Ф.И. Тютчева).
Родная дочь Екатерины Андреевны, тоже Екатерина, отличалась строгим и спокойным характером своей матушки. Она вышла за князя Мещерского, доброго, но совершенно невыразительного человека, и в своей семье играла первую скрипку. У нее тоже был свой салон, с несколько политическим уклоном. Консервативным, надо сказать. А их сын князь В.П. Мещерский стал со временем одним из самых ярых, но не слишком-то бескорыстных защитников монархии и реакции…
Впрочем, то была уже совершенно другая эпоха…

Валерий Бондаренко

 Отправлено: 12.12.11 12:54. Заголовок: Татьяна пишет: В 40..

Татьяна пишет:

цитата:

В 40-е годы салон Карамзиных занял первое место среди русских литературных салонов.

Противовес придворным балам

 Отправлено: 12.12.11 18:19. Заголовок: Татьяна пишет: Екат..

Татьяна пишет:

цитата:

Екатерина Андреевна была моложе мужа почти на 20 лет. Конечно, очень пылкой любви с ее стороны не было, но возникла глубочайшая симпатия, уважение, прочная привязанность. Екатерина Андреевна помогала мужу в его трудах как редактор, литературный сотрудник, литературный агент…

Брак, основанный на симпатии и привязанности. Карамзиной повезло больше, чем Голицыной.

 Отправлено: 13.12.11 00:32. Заголовок: Татьяна пишет: она ..

Татьяна пишет:

цитата:

она казалась возможным женихам слишком уж экзальтированной?

Типа НР?

 Отправлено: 13.12.11 13:45. Заголовок: Где красавица, там и..

Где красавица, там и Пушкин