Отправлено: 24.01.09 20:03. Заголовок: Общество. Воспитание. Этикет.-3

 Отправлено: 16.05.13 19:50. Заголовок: Гром пишет: Я гораз..

Гром пишет:

цитата:

Я гораздо больше ценю людей, которые с раннего детства сумели задавить свое эго, не выпячивать его, портя жизнь окружающим.

Я тоже

 Отправлено: 17.05.13 18:23. Заголовок: Об исключительных, п..

Об исключительных, по своей суровости, мерах наказания, применяемых столичным дворянством в отношении своих дворовых, рассказывает английский врач Гренвилль. При осмотре им Монетного двора, в Петропавловской крепости, в цехах, особенно вредных для здоровья, где обрабатывали ртутью серебро и сжигали шлаки, внимание Гренвилля привлек жалкий вид рабочих. Как оказалось, это были строптивые или непослушные слуги, присылаемые сюда их господами, на короткий срок, для исправления, и работавшие тут под наблюдением особых надсмотрщиков. Работа в этих условиях была столь тяжела, что, как отмечает Гренвилль, крепостные »необычайно редко дают потом повод для их вторичной присылки сюда".

За небольшие проступки, с крепостным, обычно, расправлялись "домашними средствами" . По закону 1833 г. владелец имел право употреблять "домашние наказания и исправления" по своему усмотрению, лишь бы только не было увечья и опасности для жизни. "Дворянин может бить своих крестьян или людей столько, сколько захочет, -отметил один иностранец. Закон говорит лишь, что он не должен бить их до смерти; это совершенно похоже на времена Моисея. Если избитый умрет в течение ближайших 12 часов, вмешивается суд и дворянин может быть осужден, как убийца; но судебные власти могут быть умилостивлены: небольшие подарки, опущенные в руку судей, приезжающих на разбор дела и несколько стаканов водки, предложенной им с видом лестного уважения, побуждают их видеть вещи такими, какими они должны быть, то есть доказывают им достаточно явственно, что дворянин не может быть виновным".

По этому поводу А. Кошелев в своих записках отметил следующее красноречивое заявление некоего предводителя дворянства: .,Если я увижу, что мой брат-дворянин зарезал человека, то и тут пойду под присягу, что ничего о том не знаю". Попытки же правительства оградить крепостных от произвола помещиков наблюдались в чрезвычайно редких случаях. Как пишет английский журналист М. Уоллэс, известный деятель эпохи "крестьянских реформ" М. А. Милютин засвидетельствовал ему, что на всем огромном пространстве "Российской империи" в 1858 г. насчитывалось всего 215 имений, отнятых у помещиков, изобличенных в »превышении господской власти" и отданных в управление опеки.

Алексей Пашков наказывал своих дворовых "на одну трубку" или "на две трубки". Их били кнутом, а он сидел на дворе в кресле, успевая выкуривать одну или две трубки, в зависимости от длительности процесса наказания крепостного. Характерно, что даже иностранцы, вступавшие в царскую службу, легко усваивали обычный для русских метод обращения с подчиненными, cопepничая с ними в жестокости. Как передает кн. П. Долгоруков, русский генерал-аншеф гр. Оттон-Густав Дуглас, бывший шведский офицер, "жестоко бил кнутом, в своем присутствии, людей и приказывал посыпать порохом избитую спину. Потом к ним приближали зажженную свечу, порох загорался и можно себе представить мучения несчастных. Дуглас хохотал при стонах истязуемых. Он называл это - устройством фейерверков на спине. Исключительной жестокостью в отношении крепостных отличался также известный петербургский фабрикант шотландец Берд, дослужившийся в России до дворянства.

И все же ни один иностранец не мог соперничать с русскими в жестокости. Тот же кн. Долгоруков рассказывает о генерале М. И. Леонтьеве, державшем двух поваров, француза и русского. Когда барин бывал недоволен обедом, он призывал провинившихся к себе. Француз отделывался строгим выговором, русского же били в присутствии барина кнутом, после чего его заставляли проглотить сначала кусок хлеба с солью и перцем, затем селедку и два стакана водки. После этого несчастного повара запирали на сутки в карцер, не давая ему пить. Леонтьев хвастал, что такой метод "учить" русского человека он заимствовал у своего отца. "Это единственный способ управлять ими", - пояснял он.

Таких же взглядов держался и кн. А. Кропоткин, отец будущего революционера. Когда после издания в 1861 г. новых законов о крестьянах, его юный сын сказал отцу: "А, ведь, сознайтесь, что вы часто жестоко наказывали слуг, иногда даже без всяких оснований?" -"С этим народом иначе и нельзя, - ответил старый генерал.- Разве они люди?" - Описывая, далее, ряд случаев бесчеловечного отношения дворян к своим крепостным, П. Кропоткин заметил: Таковы были дела, которые я сам видел в детстве. Картина получилась бы гораздо более мрачная, если бы я стал передавать то, что слышал в те годы: рассказы про то, как мужчин и женщин отрывали от семьи, продавали, проигрывали в карты, либо выменивали на пару борзых собак или же переселяли на окраину России, чтобы образовать новое село; рассказы про то, как отнимали детей у родителей и продавали жестоким или развратным помещикам; про то, как ежедневно, с неслыханной жестокостью пороли на конюшне; про девушку, утопившуюся, чтобы спастись от насилия; про старика, поседевшего на службе барина и потом повесившегося у него под окнами; про крестьянские бунты, укрощаемыe николаевскими генералами запарыванием до смерти десятого или же пятого и опустошением деревни. После военной экзекуции оставшиеся в живых крестьяне отправлялись побираться под окнами. Что же касается до той бедности, которую во время поездок я видел в некоторых деревнях, в особенности в удельных, принадлежащих членам императорской фамилии, то нет слов для описания этого".

Столичные дворяне, обычно, сами не наказывали своих слуг, а отправляли их "для исполнения наказания" в ближайшую полицейскую часть. Надо отметить, что полиция зорко следила за поведением господских слуг. Как докладывал Николаю I спб. обер-полицеймейстер, полиция "обращала особое внимание на поведение людей, находящихся в услужении; Она внушала им о беспрекословном повиновении хозяевам и владельцам. Ни одна жалоба со стороны хозяев и владельцев на служителей принесенная, не оставалась без должного внимания".

К сожалению, полицейские архивы не сохранили документов, которые могли бы дать интереснейший материал о "взысканиях", налагавшихся петербургскими дворянами на своих крепостных. Однако, при став исполнительных дел Рождественской части Н. Цылов, автор очень ценного для истории застройки города "Атласа 13 полицейских частей г. Петербурга", оставил в своих записках любопытные сведения о числе крепостных, присылаемых в вверенную его управлению часть, для наказания. В 1843 г . таковых лиц было 29, в 1844 г .- 57, в 1845 г .- 70, в 1846 г. - 93, в 1847 г. - 115, в 1848 г. - 132, в 1849 г. - 141, в 1850 г. - 149, в 1851 г. - 167, в 1852 г. - 181. Как замечает Цылов, в Рождественской части в 1843 г. было 32 питейных заведения, в 1847 г. - 130, в 1852 г. - 203. Таким образом, увеличение числа питейных заведений в шесть раз повлекло за собою, заключает он, соответствующее увеличение присылаемых в полицию для наказания крепостных.-

Между тем дурное "исполнение службы слугами", на которое так жаловались дворяне, объяснялось, не только "пьянством и ленью", но и общим недовольством среди крепостных, весьма ощутимым в сороковых годах ..

Этот же пристав Цылов, в прошлом скромный обыватель артиллерийского училища, волей судеб превратившийся в полицейского, оставил следующие любопытные воспоминания о своей службе в полиции. "Обязуюсь сознаться, - пишет он, - что женщин, присылаемых в полицию к наказанию, я почти никогда не наказывал, редкую явную пьяницу, наказывал десятью розгами и то по платью. Прочим делал внушение, а многих, особенно хорошеньких, отпускал без всякого взыскания, так как, по дознанию моему, большею частью они присылались для наказания из ревности. Как, например: один старик в генеральском чине, приволакивался за хорошенькой горничной девушкой, находившейся в крепостном состоянии его супруги. Однажды сын генерала, красивый молодой человек поцеловал эту горничную, что отец увидел в зеркале: старик за что-то к ней привязался, пожаловался жене, - ну и беда. Тотчас призывают кучера и с запискою ко мне - марш для наказания розгами. Я, увидев горько плачущую девушку, начал расспрашивать о ее виновности и она, в слезах, всю свою вину вышеизложенную рассказала мне со всею откровенностью. Разумеется, наказал. Подобных случаев было много".

„Крепостной Петербург пушкинского времени".

 Отправлено: 18.05.13 00:08. Заголовок: Жук пишет: в 1858 г..

Жук пишет:

цитата:

в 1858 г. насчитывалось всего 215 имений, отнятых у помещиков, изобличенных в »превышении господской власти" и отданных в управление опеки.

Хоть капля в море, но все-таки закон восторжествовал над понятиями

 Отправлено: 18.05.13 12:06. Заголовок: Везде были свои Салт..

Везде были свои Салтычихи. В БН подобные дворяне представлены МА и Забалуевым. ИИ, Миша и ПМД были более продвинутыми и прогрессивными, крепостных не пороли, не унижали. Алекс вообще просто душка!

 Отправлено: 18.05.13 15:06. Заголовок: Тяжёлая информация...

Тяжёлая информация.

 Отправлено: 18.05.13 20:41. Заголовок: Жук пишет: Если я у..

Жук пишет:

цитата:

Если я увижу, что мой брат-дворянин зарезал человека, то и тут пойду под присягу, что ничего о том не знаю". Попытки же правительства оградить крепостных от произвола помещиков наблюдались в чрезвычайно редких случаях.

Потому Забалуеву за убийство Седого ничего не было. Даже в предводителях остался.

 Отправлено: 07.09.14 16:11. Заголовок: Еще раз о паспортах ..

Еще раз о паспортах

Слово "паспорт" итальянского происхождения. Оно состоит из двух слов – "пасса" (проходить) и "порто" (гавань, порт). Именно в этом смысле слово "паспорт" проникло и в другие европейские страны – Германию и Францию, и стало применяться для обозначения любых письменных документов, разрешающих проход или проезд через границу.

Однако до начала XVIII века все документы, обозначаемые этим иностранным словом в России относились исключительно к паспортам, которые выдавались иностранцам, приезжавшим и разъезжавшим по России или покидавшим ее пределы после длительного пребывания, т.е. к заграничным паспортам. Паспорт для внутреннего употребления вводится в России лишь с XVIII веке. Это не означает, что пропуска, не имевшие названия "паспорт" и называвшиеся в разное время по-разному, не употреблялись в России и ранее. Это были "проезжие и прохожие грамоты". Они были разовым, временным документом и давались иностранным купцам и тем немногим русским "гостям" (то есть, купцам, ведущим заморскую, внешнюю или транзитную торговлю), которым приходилось пересекать несколько русских воеводств, проезжать по многим городам и провинциям, пересекать границы нескольких княжеств.

Вначале право выдавать подобные грамоты принадлежало исключительно царю, затем, наряду с ним, в конце XVI – в первую половину XVII века также центральным московским учреждениям – Приказам (Посольскому, Иноземскому, Сибирскому, Разрядному) и Приказу Казанского Двора. Но с середины XVII века даже паспорта на выезд из государства стали выдаваться воеводами, особенно если их области находились далеко от Москвы.

В Уложении 1649 года, основном своде законов Русского государства, уже тогда говорилось, что воеводам, проявившим волокиту с выдачей заграничного паспорта и причинившим этой задержкой купцу убыток, царский указ грозил взыскать убытки вдвое.

Одновременно указ подчеркивал, что "а буде кто поедет в другое Государство без проезжия грамоты самовольством для измены или какого иного дурна, то того сыскивать крепко и казнити смертию". "А буде в сыску объявится, что кто ездил в иное Государство без проезжей грамоты не для дурна, а для торгового промыслу, и ему за то учинити наказание – бити кнутом, чтобы на то смотря иным неповадно было так делати". Как видим, система выдачи заграничных паспортов была продумана и разработана в нашей стране 350 лет тому назад.

Что касается внутренних паспортов, то их необходимость не ощущалась еще в течение почти целого столетия. У российских мелких ремесленников, крестьян и прочего рабочего люду не было средств да и надобности выезжать за пределы России, а "дворянскому сословию" для этого никаких особых документов не требовалось. Привилегией передвигаться по всей стране без паспорта и жить в любом ее населенном пункте без документов наделялись следующие категории: титулованной знати: князья, графы, бароны, поместное дворянство, служилое дворянство, хотя бы и не имевшее ни крепостных, ни земли, офицеры армии и флота, даже не имевшие дворянского звания, чиновники государственных учреждений независимо от происхождения, духовенство – за исключением странствующих монахов, профессура университетов и учителя гимназий и других городских училищ, врачи, почетные и потомственные граждане в городах, вышедшие из мещанской среды, купцы 1-й и 2-й гильдии.

Так продолжалось до 1703 года, когда на 101-м острове в дельте Невы началось строительство новой столицы России – Санкт-Петербурга. Строился судоходный обводной канал у Ладожского озера; строились и работали крупные металлургические заводы на Урале; строились военные корабли на Волге и Ладоге. Везде требовались рабочие и специалисты. Тогда, в 1724 году Петр I и Сенат издают ряд указов, вводящих для значительной части населения внутри страны, разного рода документы, идентичные, по современным понятиям, паспортам.

Такие "паспорта" выдавались только специалистам — мастерам, знания и опыт которых мог быть использован в строительстве. Владельцы такого "паспорта" переставали быть крепостными, и могли свободно передвигаться по территории России. Тогда же Пётр I пересмотрел свое распоряжение о свободном выезде дворян за границу. Он обязал начиная с 1725 года "отъезжающих за море не иначе отпускать, как токмо с паспортом от Коллегии Иностранных Дел", то есть фактически обязал снабжать лиц дворянского сословия выезжающих за границу по делам или на учебу дипломатическим паспортом, что укрепляло и повышало правовое положение русского подданного за границей.

Эти законодательные акты и образовали ту "паспортную" систему в России, которая была характерна для XVIII века и первой половины XIX века.

С 1724 г. крестьянин, отправляющийся на заработки, обязан был иметь при себе "пропускное" или "прокормежное" письмо с описанием внешних примет. Их сменили в 1803 г. "адресные билеты". Выдачей этих удостоверений личности занимались специальные "Конторы адресов" при полицейских участках. Регистрироваться в "Конторе адресов" должны были прислуга, дворники, мастеровые, гувернеры. Переименованная в "Адресную Экспедицию" в 1837 г., она не изменила своих функций, но зато теперь регистрации подлежали еще и все иностранцы.

Документы, удостоверяющие личность, в XYIII веке не были достаточно надежными. Поэтому лиц, осужденных за тяжкие преступления, клеймили. Клеймо – это своего рода удостоверение для избранных.

Постепенно выдача паспортов (пропусков) становилась обязанностью полицейских органов. Паспорт обязательно нужно было зарегистрировать в полиции. За приют беспаспортных людей власти накладывали на домохозяев штрафы. А за составление "воровских отпускных писем" (фальшивок) или при поимке с ними крестьян полиция имела право наложить наказание: битье кнутом и взимание штрафа – "зажилых денег". Полиция не "обделяла любовью" и помещиков: брала штраф, если принадлежавший им крестьянин шатался без документов или собирал милостыню.

Со временем, роль различных документов идентичных паспорту в России постепенно меняется, и из документов разрешающих проезд по России, они превращаются в документы, разрешающие тому или иному лицу отлучку из постоянного места жительства. По существу, этими документами, разрешалась миграция населения на всей территории России, и они приобретал статус паспорта.

Тогда в России появился ещё один тип паспорта, так называемый паспорт-абшид. Как правило, он выдавался иностранцам, не дворянам, а специалистам в разного рода ремеслах, которые в молодости приехали в Россию и, прослужив здесь почти всю свою жизнь, обзаведшись семьей и имуществом, не хотели более уезжать на родину и оставались в качестве пенсионеров государства. Такие люди, чтобы их не путали с русскими ремесленниками и чтобы им не чинили препятствий в любых их занятиях и в передвижении, получали особые "отставные паспорта" или абшиды, от немецкого – Abschied (прощание, отставка).

Абшид соединял в себе свойства нескольких документов сразу – удостоверения личности, "трудовой книжки", характеристики и паспорта в собственном смысле этого слова. Характерно, что иностранцы, которым выдавались паспорта-абшиды для проживания в России, записывались под русифицированным именем, а не под своим настоящим, чтобы облегчить чтение и понимание таких паспортов низшим полицейским чинам и тем самым избавить владельцев паспортов от всевозможных недоразумений, могущих возникнуть из-за малограмотности российской полиции. Вот, например, образец такого документа выданного иностранцу – чертежнику Джиакоббо Петрулли: "Объявитель сего, инженер-порутчик Яков Юрьев сын Петрулев италианской нации штаб-офицерский сын, в службу определен в 1738 году майя 1-го дня во артиллерию рисовальным мастером,.. в чем ему и сей апшит дан в санкт петербурхе за подписанием и печатью канцелярии артиллерийского и инженерного шляхетского кадетского корпуса сентября 7 дня 1770 года". Далее три подписи. Кстати, это правило, писать иностранное имя в паспорте по-русски, продолжало действовать и в XIX веке.

В связи с нехваткой рабочей силы, шире стали выдавать такие паспорта людям "зависимого роду", но необходимым государству для разных массовых работ: "бурлакам и идущим работать на судах и баржах, плавающих по Волге"; "незаконнорожденным девкам, содержащимся при монастырях", в случае их желания пойти работать по найму на прядильные мануфактуры; людям, согласившимся пойти работать на соляные промыслы и на возку соли; Вместе с тем, на протяжении всего XVIII века, всякая самостоятельная миграция людей "зависимого роду" строго пресекалась. Предписывалось "всех безпашпортных" ловить, заковывать в кандалы и ссылать на серебряные и медные рудники Алтая. Заводскому начальству за наем беспаспортных царские указы угрожали штрафами и тюрьмой.

В паспортах заводских рабочих присланных их помещиками на время, отмечалось, кто их хозяин, кто платит за них подушные подати и на какой срок они направлены на завод или фабрику. В паспортах же вольнонаемных, но "подлаго звания", вписывались обязательно их приметы. А вот для купцов, едущих в Сибирь, был даже введён особый паспорт, где предусматривались отметки местных губернаторов и других властей, с целью поставить под контроль существовавшее в то время хищническое и бессовестное ограбление пушных богатств Сибири.

К концу XVIII века владельцами таких документов идентичных паспорту оказались люди столь пестрых категорий, а реальное значение паспортов для всех этих категорий стало столь различным, что правительство Екатерины II вынуждено было навести какой-то порядок в этом вопросе и определить правовое положение как тех, кто владел таким паспортом, так и тех, кто его не имел. Она же в 1763 году ввела. паспортную пошлину (10 коп. за 1 год, 50 коп. за 2, 1 руб. за 3 года). До этого в России не существовало обыкновения взимать плату за паспорт, даже с иностранцев, ибо считалось неприличным продавать "государеву бумагу".

В 1862 году был введен ещё один важный документ – "Книга для записывания засвидетельствований", то есть визирования у консула заграничных паспортов лиц, приехавших из России в какую-нибудь страну или для получения у консула вида на въезд в Россию. Вместе с тем, в связи с нехваткой специалистов, до 1906 года две категории иностранцев – врачи и ветеринары – имели право на въезд в Россию без всяких виз и других паспортных формальностей – им достаточно было и на границе, и в таможне, и в глуши провинциальной России предъявить лишь один единственный документ – диплом об окончании медицинского или ветеринарного учебного заведения.

В 1861 г., после отмены крепостного права, создается Паспортная комиссия, в числе предложений которой было введение "вида на жительство".

Согласно ему паспорта отменялись: для отлучек в пределах своего уезда, а также за пределами своего уезда, но не далее как 50 верст от постоянного места жительства на срок до шести месяцев; для лиц, нанявшихся на сельскохозяйственные работы, независимо от места и срока; для лиц, отлучившихся более шести месяцев, но в смежную волость или смежный уезд. Необязательно было иметь паспорт в месте постоянного пребывания – никто не имел права даже его там требовать. При всех других случаях отлучек с постоянного места жительства – получение паспорта (или как его стали с этих пор называть – вида на жительство) стало обязательно для всех категорий населения, включая дворян.

Местом постоянного жительства признавалось: для дворян, чиновников, почетных граждан и купцов – место, где они работали, по службе, занятию или промыслу и место, где они имели недвижимое имущество, домашнее обзаведение или оседлость. Таким образом, для этой категории существовала возможность иметь официально два и более места жительства. Для мещан и ремесленников местом жительства считался посад, где они проживают и к которому приписаны; для крестьян – волость, где они родились.

Паспорт – вид на жительство – выдавался лицам мужского пола в 18 лет, а женского – в 21 год, то есть рассматривался как документ, удостоверяющий не только личность, но и совершеннолетие данного лица, его юридическую правоспособность. Лица, не достигшие совершеннолетия, вписывались в паспорт отца, а все жены – в паспорта своих мужей. Лишь в 1914 г., в связи с войной и призывом мужчин на фронт, замужним женщинам, оставшимся руководить семьей и вести дела в отсутствие мужа, разрешалось получить свой личный паспорт, даже без согласия мужей.

Устав 1894 года лишь в одном устанавливал совершенно единый порядок – он четко отделял виды на жительство, действовавшие внутри империи, от заграничных паспортов, присваивая официально наименование паспорта только этим последним.

Необходимость в получении заграничного паспорта одинаково распространялась на все сословия, хотя для каждого сохранялись либо свои льготы, либо свои препятствия. Заграничные паспорта делились на: выдаваемые МИДом (для дипломатов, крупных капиталистов, видных частных лиц, едущих за границу по каким-либо делам) и выдаваемые канцеляриями губернаторов – по просьбе частных лиц (в основном, дворян, интеллигенции, желающей поехать за границу по сугубо личным делам – на лечение, прогулку, учебу и т. п.). Для всех других сословий, живущих своим трудом и вынужденных выезжать за границу на заработки или по службе, вводились так называемые таможенные паспорта, выдаваемые лишь жителям пограничных губерний вдоль западной границы России, морякам торгового флота, а также жителям Архангельской губернии, занимающимся торговлей и рыболовством и совершающим регулярные рейсы вдоль Мурманского побережья в Норвегию.

Все остальное население российской глубинки от выдачи ему заграничных паспортов автоматически исключалось. Этим правилом и объясняется тот факт, что вся эмиграция крестьянства из России в Америку, Канаду, Аргентину, а также сезонная миграция сельскохозяйственных рабочих из России в Данию, Южную Швецию и Германию, охватывающая в начале XX века десятки и даже сотни тысяч людей, – шла всегда лишь из так называемых "западных губерний", то есть из белорусских и украинских областей, вследствие чего все "русские" эмигранты за океаном – это, как правило, белорусы, украинцы, евреи и лишь в очень редких исключениях собственно русские, да и то попавшие туда уже после революции в России.

Вместе с тем, Устав 1894 года традиционно продолжал политику всемерного привлечения в Россию квалифицированных иностранных специалистов, делая для них всевозможные поблажки. Так, согласно его правилам "иностранцы всех вообще наций имеют право свободного пребывания в России при наличии у них заграничных паспортов, выданных в их отечестве": русских документов они преспокойно могли не иметь. Кроме того, Устав полностью сохранял сословный характер не только в отношении выдачи, но и сроков действия паспортов:

Для дворян, чиновников, отставных офицеров, гильдейских купцов, потомственных и почетных граждан – существовали бессрочные паспорта, выдаваемые хотя бы и по конкретному случаю (поездка за границу), но фактически сохраняемые на всю жизнь; для крестьян, ремесленников и мещан устанавливались срочные паспорта, которые делились на паспортные книжки (сроком на 5 лет) и одногодичные паспорта. Книжки выдавались тем, кого рекомендовал цех, артель, община как крепкого хозяина и исправного налогоплательщика. Одногодичный же паспорт предназначался для тех, кто не был на столь хорошем счету у полиции и "опчества". Крестьянам и рабочим выдавались виды и на еще более малый срок – на 3 и 6 месяцев, что усиливало их зависимость, заставляло часто наведываться в полицию для возобновления видов.
После революции с 5 октября 1906 года официальный документ, удостоверяющий личность граждан в России, стал называться "Паспортной книжкой". В ней указывались фамилия владельца, его имя и отчество, семейное положение, дети, особые приметы и место жительства.

Паспорт становился "одним из средств для наблюдения за подозрительными лицами в видах охраны общественной безопасности" (Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона). Паспортная система, пускай и не самая совершенная, все-таки служила преградой для свободных разъездов.

 Отправлено: 22.09.14 14:30. Заголовок: Спасибо, просветился..

Спасибо, просветился по полной!

 Отправлено: 24.09.14 17:27. Заголовок: Атмосфера 40х-50х го..

Атмосфера 40х-50х годов 19 века в обществе - крестьянские восстания.

Если в этот грозный период являлась необходимость сосредоточить где-либо большое количество крестьян, за ними устанавливался особый полицейский надзор. Когда в конце 40-х годов приступили к постройке Петербургско-Московской ж. д., то для надзора над 35 000 крестьян, завербованных на работу, было организовано особое железнодорожное управление, во главе с генералом кн. Белосельским-Белозерским. В виду сложности задачи по поддержанию "порядка" при столь значительном скоплении крепостных людей, предусмотрительный генерал рекомендовал строителям дороги "устраивать места для наибольших скопищ рабочих в тех пунктах, которые были бы окружены непроходимыми болотами и имели бы выход только по немногим дорогам, хорошо защищаемым".
Министр государственных имуществ Киселев в середине 40-х годов докладывал комитету по устройству дворовых людей, что "в отношении фабричного и заводского дела ныне признано уже за неоспоримую истину, что наемный труд несравненно выгоднее работ, производимых крепостными, тем более, что владелец, для содержания одного крепостного работника, должен кормить целую семью и уплачивать за нее подати и повинности".
Даже такой отъявленный крепостник, как гр. Ал. Бобринский, был вынужден резко изменить свои взгляды, когда ему пришлось спешно восстанавливать расстроенные имения отца. Прославившиеся впоследствии сахарные заводы Бобринского, положившие основание его огромному состоянию, дали ему возможность на деле убедиться в преимуществах наемного труда, вследствие чего старый кpeпостник оказался сторонником реформ.

"Столичные дворяне, - записал известный художник Орас Верне, посетивший Петербург в начале 40-х годов, - весьма часто не решаются даже выехать в свои поместья из боязни бунтов".
"Дворяне же, открывшие несколько лет тому назад в своих поместьях школы, -сообщает Ле-Дюк, - частью их закрыли. Они удваивают строгости: боязнь увидеть ускользнувшую из под их власти добычу заставляет взять в руки молот, чтобы еще крепче заковать кандалы."
"В это время, - пишет о сороковых и пятидесятых годах П. П. Семенов-Тян-Шанский - не проходило года без того, чтобы кто-либо из помещиков в ближайшем или более отдаленном округе не был убит своими крепостными. В газетах об этом, конечно, никогда не писали, но известия о таких случаях были совершенно достоверны, подтверждаясь и снизу, через крепостных, и сверху, через общих наших родных и знакомых, так как дворянство всех губерний нашей центральной черноземной области было непосредственно в родстве, свойстве или знакомстве. Это продолжалось непрерывно до 1858 г ."

 Отправлено: 25.09.14 13:48. Заголовок: Не случайно пошли на..

Не случайно пошли на реформу 1861 года
Низы не могли жить по-старому!